Арсентьева Александра Васильевна - дочь фабриканта, кавалер ордена Трудового Красного Знамени и ордена Ленина
«Парижанка» Александра Васильевна
автор: А. Локтев
источник: Историко-краеведческое издание "Калининград - Королёв. Былое.
ссылка на сайт с материалом: "Информационный сайт города Юбилейного"
ISBN 5-87126-026-8
Я окончил Калининградскую среднюю школу № 1 в 1954 г. И все годы, начиная с пятого класса, учила меня немецкому языку Александра Васильевна Корваль. По молодости лет я и мои однокашники не осознавали, не чувствовали, что Александра Васильевна — Личность! Но всегда она оставалась для нас загадочной женщиной. И только теперь, спустя полвека, случайно приоткрылась мне ее необычная судьба, от ее внучки Ольги Всеволодовны.
Александра Васильевна Арсентьева родилась в 1888 г. в городе Киржач Владимирской губернии в семье фабриканта, владельца шелковых фабрик. В семье было трое детей — Коля, Оля и Александра (самая младшая). Отец, Василий Иванович, умер рано, в 1915 г., и завещал дело сыну Николаю. Однако Николай не хотел заниматься фабричным делом, его всегда тянуло к театру. Он даже брал уроки у актрисы Малого театра Варвары Николаевны Рыжовой. На актрисе он и женился. Делами же фабрики занимался управляющий. После окончания Рижского политехнического института Николай работал главным инженером на заводе в Тбилиси. Жизнь его оборвалась трагически в 1938 г. - ему не простили его купеческого происхождения. По этой же причине погиб в том же году и родной брат отца, дядя Александры — Михаил.
А детство Александры прошло в достатке и благополучии. Семья имела дом в Киржаче, дом в Москве, и роскошную дачу под Киржачом. И только ранняя смерть сестры Ольги в 1908 г. омрачила жизнь близких. В 1913 г. Александра поступает в Петербургский институт благородных девиц. Со слов бабушки Ольга Всеволодовна рассказывала, что в институте царили строгие правила. Регламентировалось буквально все. Например, от воспитанниц требовалось спать только на спине, руки класть поверх одеяла и даже тапочки ставить на ночь в строго определенном месте. Обучали в институте благородным манерам и многим языкам. Александра в совершенстве овладела французским и немецким. Ученье продолжалось четыре года. А незадолго до окончания института увидел Александру на балу действительный статский советник, член Попечительского совета института Николай Генрихович Пезе-де Корваль, обрусевший француз. Что и говорить, был у Александры Васильевны шарм. В начале 1917г., сразу же после того, как Александра Васильевна окончила институт, они поженились. Молодожены жили - не тужили. Николай Генрихович был состоятельным человеком, имел даже такую в те годы редкость, как служебный автомобиль.
Все это благополучие враз рухнуло в 1917 г. Фабрики и дом в Киржаче отобрали. Мать, Александра Ивановна, чтобы заработать на жизнь, пошла в воспитатели детей рабочих, поселившихся в ее бывшем доме. Лишился всего и Николай Генрихович Корваль. По-видимому, в начале 1918 г. супруги делают попытку уехать из страны. Они двинулись на юг. Но в Ростове их обокрали до нитки. И здесь между супругами произошла крупная размолвка. Николай Генрихович остался в Ростове, где нашел работу и проработал до самой смерти в 1926 г., а беременная Александра Васильевна подалась в Воронеж к друзьям отца. Здесь в мае 1918 г. она родила сына Всеволода, которого всю жизнь называла Воликом. Через некоторое время мать с сыном перебирается в Киржач. В начале 20-х годов Александру Васильевну арестовывают, год она проводит в тюрьме, а Волика приютила одна рабочая семья с фабрики, принадлежавшей ранее его деду. До конца дней осталась у Александры Васильевны боязнь репрессий. Да и Лубянка не оставляла ее своим вниманием. Очень скупо рассказывала своей внучке, что не раз и не два вызывали в 30-е годы и расспрашивали о парижских сестрах ее покойного мужа, с которыми она переписывалась.
Время шло. Волик подрастал. Отца он увидел в первый и последний раз шести лет от роду в Москве, куда, незадолго до смерти, приехал Николай Генрихович и куда Александра Васильевна привезла сына.
Внучка не знает, как оказалась Александра Васильевна в Подлипках. Известно лишь, что она преподавала сначала в ФЗО завода, а с открытием школы № 1 в Подлипках в 1932 г. перешла туда учителем немецкого языка. Жила она тогда в коммунальной квартире в одном из двухэтажных домов, расположенных рядом с Ярославской железной дорогой в районе Лесотехнического института. В Подлипках Александра Васильевна прожила безвыездно до ухода из жизни в 1975 г. в возрасте 86 лет. Ушла она быстро и практически до последних дней мужественно избегала обременять близких. Перед началом войны в 1941 г. взяла к себе из Киржача престарелую мать, которую схоронила трудной зимой 1942 г. Сын Всеволод в конце войны окончил в Кирове эвакуированный из Москвы Институт химического машиностроения. Затем прибыл в НИИ-88 и в течение многих лет работал с С.П. Королевым. Ее первый урок в нашем классе я помню до сих пор. К нам пришла на редкость энергичная учительница, не дававшая нам отвлекаться ни на минуту. В левой руке она держала игрушечную обезьянку, а в правой — игрушечную ворону. Попеременно поднимая их, она требовала от нас, чтобы мы хором произносили по-немецки: der Rabe (ворона), der Affe (обезьяна). Как в общем хоре она различала голоса отдельных учеников, я не знаю. Но только выдергивала из-за парты то одного, то другого и корректировала произношение: дэр раабе (протяжно), дэр аффе (коротко). Так мы начали осваивать немецкий язык. А сколько темперамента вкладывала Александра Васильевна в то, чтобы слово из трех букв - ist — звучало действительно по-немецки. А мы все ну никак не могли освоить эту премудрость: кто-то выдавливал из себя «ы-ы-ы-ст», кто-то чересчур мягко: «ист». А надо было найти золотую середину, хоть лопни! Как будто нас готовили в шпионы на немецкой земле.
Каждую новую четверть Александра Васильевна начинала с заявления, что она все проанализировала, и теперь будет учить нас по-новому. Это означало, что теперь и вовсе манкировать на уроке она никому не даст. И мы работали в поте лица. Однако же, при всей строгости Александры Васильевны, она первая смеялась и мы вслед за ней случавшимся смешным нелепостям. Помню, однажды она попросила придумать пример на пройденное правило. И один из нас выдал: «Direktor besucht oft dem Kabinet». Откуда было знать ученику, что «Кабинет» по-немецки — не рабочее помещение, а... туалет (который, как получилось в примере, часто посещает директор).
Энергия и настойчивость Александры Васильевны делали свое. Многие из нас легко выполняли на немецком языке грамматический разбор предложения, могли пересказать прочитанное. Все пять лет обучения в МВТУ я «ехал» на багаже, полученном в школе, легко справляясь с бичом большинства студентов — «тысячами». А когда однажды в вузе я опоздал на урок немецкого языка, войдя, непринужденно, как само собой разумеющееся, произнес: «Darf man hinein?» (можно войти?) — преподаватель посмотрела на меня с большим уважением. Надо ли говорить после всего сказанного, что в приемных комиссиях Московских вузов учеников Александры Васильевны узнавали безошибочно. Ольга Всеволодовна рассказывала, что некоторые из ее учеников, прошедшие фронт, говорили, что могли без труда общаться с пленными немцами.
В 1957 г. Александра Васильевна ушла на пенсию. Но до последних дней жизни она давала уроки немецкого у себя дома. И делала это не для денег (про нее говорили: самая лучшая преподавательница и самая дешевая), а для поддержания жизненного тонуса. Александра Васильевна очень ревностно следила за модой, а это было непросто в описываемые годы, и нас, учеников, и даже наших родителей всегда удивляло, как ей это удавалось? «Но ведь я же — парижанка», - отвечала она.
На этом я закончу рассказ о дочери фабриканта, кавалере ордена Трудового Красного Знамени (1951 г.) и ордена Ленина (1952 г.), «парижанке» Александре Васильевне де Корваль.
